Автор: KCS
пер.: Tairni
Бета: нет
Рейтинг: G
Размер: миди
Пейринг: Шерлок Холмс, Джон Уотсон
Жанр: Drama missing scene
Отказ: Все права у сэра Артура Конана Дойла
Фандом: Записки о Шерлоке Холмсе
Аннотация: Всему есть предел, даже долготерпению Уотсона)
Комментарии: Текст переведен в подарок Sherlock
Предупреждения: перевод авторизированный
Статус: Закончен
А.К.Д., "Шерлок Холмс при смерти"
читать дальшеУОТСОН
...Эти его слова все еще звучали у меня в ушах - даже после того, как закрылась дверь за полицией и чудовищем по имени Кэлвертон Смит. Возмущенные вопли последнего слышны были даже после того, как его вывели на улицу, и звук этот заставил меня содрогнуться; я представил на миг, как именно все могло закончиться.
Голова у меня все еще чуть кружилась - но вовсе не от осознания того, что побывавший только что в этой квартире человек был убийцей.
Две фразы, брошенные моим другом Шерлоком Холмсом в той небрежной, легкомысленной манере, что была свойственна ему после успешного завершения очередного дела.
Дорогой Уотсон, приношу вам тысячу извинений! Подумать только, что я упустил из виду ваше присутствие!
Это были его первые слова после того ада, через который его стараниями я прошел за последние восемь часов.
После того, как он вынудил меня поверить в собственную смертельную болезнь, после того,
как сомнению были подвергнуты мои профессиональные качества, после того, как меня заставили привезти Смита и выслушивать радостные излияния этиого монстра... - после всего этого он благополучно забыл о моем присутствии. И - это было мучительнее всего! - сказал, что не доверяет мне.
Если мне против воли навязывают врача, то пусть это будет хотя бы человек, которому я доверяю.
Не передать, как ранили меня эти его слова, произнесенные (неужели же?..) всего несколько часов назад. Они зацепили меня даже сильнее, чем нежелание его заранее посвятить меня в суть своей безумной затеи.
Годами я принимал как должное более чем сомнительные его выходки - потому что экстравагантность его привычек с лихвой искупалась выдающимися качествами моего друга и компаньона. Я молчал - и терпел; такова была моя роль в нашем союзе. Меня вполне устраивала убежденность в том, что я - единственный человек, которого Холмс соблаговолил допустить в собственную жизнь.
Необычные химические эксперименты, игра на скрипке среди ночи, беспорядок в гостиной, то и дело повергающий миссис Хадсон в состояние истерики, постоянные ехидные комментарии о моих -- ему же посвященных! - очерках; привычка в любое время суток вытаскивать меня из дому, дабы очертя голову ввязаться в очередной раунд того, что он любил называть "игрой" - все это было неотъемлемой составной частью выпавшей мне участи - быть ближайшим и, возможно, единственным другом самого выдающегося детектива современности.
Но сейчас... это была уже не игра. Не сорвавшийся эксперимент, не стоившее мне изрядно нервов одно из сомнительных его увлечений. И обещанная тысяча извинений, вздумай он их принести, едва ли меня разжалобила бы.
Когда за нашими посетителями закрылась дверь, неимоверное облегчение, охватившее меня при известии о том, что болезнь Холмса была чистейшей воды симуляцией, превратилось в глубочайшее, всеобъемлющее негодование. И когда Холмс обернулся ко мне, с усмешкой потирая руки, остатки самообладания приказали долго жить.
-Ну, Уотсон... - промолвил он - к моему величайшему возмущению! - без тени раскаяния. - Неплохо вышло, правда ведь?
Этот радостный тон был последней каплей - все, неведомые мне доселе эмоции, пережитые за один-единственный день, прорвали наконец плотину сдержанности, обрушившись всей своей тяжестью на ничего не подозревающего детектива.
-Да как вы смеете, Холмс?! - впервые за 9 лет нашего знакомства я повысил голос.
Его радость улетучилась в мгновение ока - и он воззрился на меня весьма удивленно.
-Как вы смеете?..- повторил я, плохо понимая, что именно имею ввиду- но, честно говоря, мне на это было наплевать. - Вы ведете себя так, как будто за последние восемь часов в этой квартире не произошло ничего, из ряда вон выходящего! Да как вы можете?
-Уотсон, ради Бога, друг мой...
-Вот только не надо про "друг мой"!
Он отступил на шаг, потрясенный.
-Уотсон, я...
-Что "вы"?! Что "вы" Холмс? Если вы собираетесь сказать, что сожалеете - не тратьте время, на сегодня с меня хватит лжи! - я выругался мысленно, понадеявшись, что он не заметил, что чертов голос все же сорвался.
-Я всего лишь хотел бы попросить вас дать мне возможность пояснить причины, которыми я руководствовался... - выдохнул он, и я с какой-то злой радостью заметил, что его бледное лицо покрылось краской.
-Какие причины, Холмс? Причины того, что вы заставили меня поверить, будто умираете? Того, что вы водили меня за нос до победного конца? Или того, чтов ы мне не доверяете?
Он вздрогнул.
-Да с чего вы это взяли, Уот...
-С чего я это взял?! - я уже почти кричал, и это заставило его отступить на шаг. - Как вы можете вести себя так высокомерно, так самодовольно, так...
-Послушайте же, Уотсон!..
-Нет, это вы послушайте, Холмс! Вы самый скрытынй и эгоистичный из всех известных мне людей! Вам кажется, что ваши необыкновенные способности дают вам право использовать всех и вся для достижения своей цели. Ну разумеется... игра, всего лишь игра, да?
Холмс попытался что-то сказать, но на меня накатило. Я уже не отдавал себе отчета в том, что именно и каким тоном говорю.
-Вы думаете, что весь мир в вашем распоряжении. Полиция, миссис Хадсон, я сам - мы все лишь инструменты, которыми вы пользуетесь в свое удовольствие, чтобы выиграть очередной раунд. Так знайте, мистер Шерлок Холмс, когда-нибудь вы поймете, что в жизни есть вещи поважнее ваших драгоценных загадок... поважнее того, чтобы всегда и во всем выходить победителем! И не будь вы таким... таким жалким бездушным автоматом, вы бы осознали это уже давно... - я осекся, осознав, что именно только что произнес.
Холмс внезапно ужасно побледнел.
-Убирайтесь! - выдохнул он, лицо его исказилось.
-С превеликим удовольствием! - парировал я; по сравнению со всеми сегодняшними событиями тон его даже не особо меня задел. - А когда вам в следующий раз понадобиться мальчик на побегушках - сделайте милость, найдите кого-то, кому вы хоть немного доверяете! Всего хорошего!
Я захлопнул за собой дверь с такой силой, что дом содрогнулся, и, едва держась на ногазх, спустился по лестнице из 17-ти ступенек. Меня трясло - от абсолютно несвойственных мне эмоций и осознания только что произнесенных слов.
Уже внизу пришлось остановиться на миг - оперевшись рукой о стену, я уткнулся лбом в сгиб локтя, тщетно пытаясь хоть немного овладеть собой.
Я был настолько не в себе, что подошедшую миссис Хадсон заметил лишь после того, как она осторожно коснулась моего плеча.
-Доктор?
-Извините, миссис Хадсон. я очень надеюсь, что скандала вы не слышали!... - ну да, как-будто она могла не слышать, с твоим-то тоном...
Она сочувственно потрепала меня по плечу. Бедной леди приходилось уже быть свидетельницей наших с Холмсом размолвок, но до такого раньше не доходило.
-Сэр, я так понимаю, что с мистером Холмсом все в порядке?
-Да, миссис Хадсон, - раздражение мое отчасти улеглось при виде заблестевших у нее в глазах слез облегчения. - Единственная опасность, которая ему угрожает - та, что за сегодняшнее я собственноручно сверну ему шею.
-Доктор? - она вопросительно указала на мой плащ.
-Я не могу остаться, миссис Хадсон. Спасибо... и извините за все это... - наверное, прозвучало все это довольно резко, но она кивнула.
-Давайте я вызову вам кэб, доктор. Там ливень и ужасный туман.
-Я пойду пешком.
-Но, доктор...
-Спасибо, миссис Хадсон, но не стоит. До свидания.
Вздохнув, она распахнула передо мной дверь. При виде творившегося на улице светопредставления, решимости пещком добираться к себе в Кенсингтон у меня поубавилось, да и злость улеглась. Я обернулся.
-Миссис Хадсон...
-Сэр?
-Проследите, чтобы мистер Холмс поел. Он утверждает, что три дня у него крошки во рту не было, и, судя по его виду, так оно и есть. Сначала что-нибудь легкое, суп, например, потом нечто посущественнее. И попытайтесь помешать ему курить, пока он как следует не поест.
Достойная леди чуть улыбнулась.
-Разумеется, доктор.
-Очень хорошо, -коротко ответил я и сквозь проливной дождь побрел к себе в домой.
ХОЛМС
Уотсон с такой силой захлопнул за собой дверь нашей (моей, поскольку он препочел моему обществу общество супруги) гостиной, что эхо этого грохота, казалось, продолжило звучать и теперь, добивая мои и без того взвинченые нервы.
Выругавшись, я рухнул в кресло у камина и уставился в пламя - его уютные всполохи, впрочем, не успокаивали, а почему-то еще более раздражали.
Я был зол. Неимоверно, страшно и - казалось мне - вполне оправданно зол.
Я человек неэмоциональный - и гнев испытываю нечасто. Но все эти обвинения, которые Уотсон бросил мне в лицо, все эти абсолютно нелепые обвинения были немалым испытанием для моего самообладания, которому и без того досталось в последние дни. Под конец я попросту сорвался.
Голова раскалывалась; я уткнулся лбом в ладони.
"Может, объясните, с каких пор вы перестали мне доверять?" - вновь и вновь я словно въяве слышал эти слова - и не мог понять, чего в них больше, злости или пронзительной обиды. Да как ему в голову взбрела такая чушь?!
"Если мне против воли навязывают врача, то пусть это будет хотя бы человек, котормоу я доверяю!" - прозвучал у меня в ушах, словно бы в ответ, мой собственный голос.
Воспоминания о той боли, что скользнула по его лицу при этих словах, заставило меня нахмуриться.
Что еще я умудрился наговорить ему, пытаясь помешать приблизиться к своему "смертному одру"? Все события этого дня вспоминались словно сквозь туман - что же я такого натворил, что могло вызвать подобную реакцию моего единственного друга?
Я без колебаний доверил бы Уотсону собственную жизнь - подобное уже имело место. В его храбрости и преданности мне бы и в голову не пришло усомниться - так что же такого произошло в этот раз, чем его так задело разыгранное мной представление - между прочим, не первое подобного рода?
Почему он, со всей своей преданностью, оказался не в состоянии меня простить?
Мои размышления были прерваны вторжение квартирной хозяйки. Я буркнул нечто нелюбезное, давая понять, что хочу остаться наедине со своими мыслями, но достойная леди проигнорировала мой красноречивый взгляд - и на столе оказался уставленный тареклками поднос.
-Мистер Холмс, соблаговолите немедленно приступить к еде, - тон ее был беспрекословен.
Я - из вредности - собирался был протестовать, но запах супа заставил вспомнить о голоде. Заставив на время замолчать уязвленное самолюбие, я уселся за стол.
Едва ли замечая манипуляции миссис Хадсон, вновь погрузился в размышления. Теперь, когда отступила злость, я понял, что решительно не представляю, что делать дальше.
- Доктор велел мне убедиться, что вы поели, мистер Холмс, - проговорила достойная леди. - И я собираюсь находиться здесь, пока эта тарелка не опустеет. Хотите побыстрее остаться в одиночестве? Отлично, значит, мне не придется долго ждать.
Я взялся было за ложку...
-Уотсон просил вас... - я надеялся, что надежда в голосе моем прозвучала не слшком явственно.
Меня одарили долгим пронзительным взглядом.
-Просил, мистер Холмс. Но на вашем месте я бы не расценивала это как знак прощения - или я вовсе не разбираюсь в людях, - ответила она на мой невысказанный вопрос.
Вздохнув, я вновь склонился над тарелкой, внезапно возникший было аппетит так же неожиданно исчез.
Миссис Хадсон выжидательно на меня смотрела, игнорировать этот взгляд решительно не получалось. У моей квартирной хозяйки, оказывается, в наличии имелось пугающее умение читать в моей душе с такой же легкостью, с которой это обычно удавалось доктору - и факт этот обнадеживающим назвать было едва ли возможно.
-Мистер Холмс...
-Не сейчас, миссис Хадсон, - отмахнулся я привычным повелительным жестом.
-Нет уж, вы выслушаете то, что я собираюсь вам сказать, сэр!!! - подобным тоном со мной разговаривали прежде только после очередного случайного - или умышленного? - урона, нанесенного мебели или ковру в гостиной. Я взглянул на нее, стараясь не выдавать охватившего меня смятения.
-У вас что-то настолько важное?
-Мистер Холмс, вы ведете себя как ребенок, - отчеканила она и направилась к выходу. От неожиданности я вскочил.
-Что?
-Вы очень любите хвалиться тонким слухом, мистер Холмс, а с дикцией у меня все в порядке. Вы-ведете-себя-как-ребенок, и кому-нибудь давно пора сказать вам об этом.
-Миссис Хадсон!!..
-Не изображайте мученика, мистер Холмс, не стоит. Сядьте-ка, мне надо вам кое-что сказать.
Под этим стремительным напором я сделал то единственное, что оставалось - опустился в кресло.
-Сэр, вы очень - ОЧЕНЬ - обидели доктора, - сказала она чуть мягче.
-Это уже понял, не могу лишь взять в толк, чем именно, - отозвался я, нахмурившись.
-Тогда вам следует прибегнуть к вашим выдающимся способностям, которыми вы так гордитесь, вместо того, чтобы жалеть себя.
-Я себя не жалею.
-Жалеете. Вы не двинулись с места с тех пор как ушел доктор и пытаетесь понять, что же вы такого сделали...
-И что с того?..
-А то, что вам следовало бы задуматься над тем, почему он реагировал подобным образом. А если эта маленькая задачка вам не под силу, значит зря доктор вас так расхваливает в своих рассказах.
Окончательно озадачив меня этим советом, квартирная хозяйка удалилась - дверь за собой, правда, она затворила значительно мнее экспрессивно, чем давеча доктор.
Я глубоко вздохнул и поднялся в поисках трубки. Что ж, попробуем. Дьявол, ну почему же он так обиделся?
Фрагменты сегодняшних событий мельтешили перед глазами словно стелышки калейдоскопа.
"Если мне навязывают врача, то пусть это хотя бы будет человек, которому я доверяю!"
"Вы, доктор, способны довести пациента до сумасшествия!"
"...с весьма ограниченными опытом и квалификацией!"
"Подумать только, я совершенно забыл о вас!"
Меня передернуло. Я что же, действительно все это...
...и еще много чего, услужливо подтвердила память.
Я попытался было поставить себя на место Уотсона и понять, как бы стал действовать в подобной ситуации...
Ох.
"Не шевелитесь, что бы ни случилось! Что бы нислучилось, слышите!" - вот что было хуже всего. мало того, что я заставил его корчиться в этом жалком закутке, с его-то ногой... - он вынужден был слушать, как этот безумец разглагольствует о том, как именно убил меня. Мой бедный доктор был уверен, что присутствует при моих последних минутах - и не смел даже обнаружить свое присутствие, связанный даннм мне словом. Господи... он же был уверен, то даже проститься со мной не успеет!..
Поступи он со мной подобным образом, я бы убил его на месте.
Я со стоном уронил лицо в ладони.
Что же я натворил!..
"Да как вы смеете, Холмс!" Он был прав, тысячу раз прав. Как я посмел? Ну да, разумеется, я же был занят расследованием, а в таких случаях меня ничего не интересует...
Нет, глупая отговорка.
Мерзко.
Мерзко, отвратительно...
Подло.
"Когда вам в следующий раз понадобиться мальчик на побегушках, сделайте милость, найдите себе того, кому вы хоть немного доверяете!"
Разумееется, он решил, что я попросту использовал его. Да нет же, нет, просто только Уотсону я мог доверить подобное задание. Выманить Смита было не так-то легко - и я знал что только у моего доктора хватит силы духа и настойчивости выкурить крысу из норы.
Только вот для Уотсона все эти мои рассуждения не значили ровным счетом ничего.
А с чего бы им хоть что-то для него значить, если ты сам ему не говоришь ни слова? - презрительно отозвался мой внутренний голос.
По крайней мере, потом, когда он уже побывал у Смита, можно ведь было... Так нет, тебе драматические эффекты подавай!..
"Есть в мире вещи поважнее ваших драгоценных загадок!"
Разумеется. Во-первых, Уотсон решил, что я ему не доверяю. Во-вторых - что я просто использовал его привязанность ко мне. А в-третьих, он, разумеется, пришел к выводу, что до его переживаний мне дела не было...
Ощущение страшной, неизбывной вины накрыло меня с головой. Да нет же, нет, мне не все равно, мне вовсе не все равно! И о чем я только думал!..
Впервые за сегодняшний день я почувствовал, что знаю, что делать. Эмоции оставим на потом, а пока...
Шагнув к двери, я рывком распахнул ее, собираясь звать миссис Хадсон...
...и встретился взглядом с квартирной хозяйкой, разглядывающей меня без тени раскаяния.
-Долго же вы, мистер Холмс, -изрекла она, прошествовав мимо меня в комнату. - Где же ваш хваленный дедуктивный метод?
Я фыркнул, не желая демонстрировать собственный разгром на всех фронтах.
-Вы никуда не пойдете, пока не поедите как следует, мистер Холмс.
-Вы чудо, миссис Хадсон. Как вы догадались, что я собираюсь уходить? - поинтересовался я куда более любезным тоном, чем давеча.
Она пренебрежительно фыркнула, выходя.
-Я вызову вам кэб, мистер Холмс.
-Спасибо вам, миссис Хадсон, - крикнул я ей вслед и добавил мысленно: спасибо даже за то, о чем вы не догадываетесь. Потом я опять вернулся к столу - следовало как можно быстрее перекусить, переодеться и отправляться в дорогу.
УОТСОН
Ливень припустил такой, что, даже будь у меня зонтик, я бы все равно вымок до нитки. Серое беспросветное небо идеально соответствовало моему состоянию.
Как же мне было стыдно!..
О чем я только думал, когда позволил себе подобный тон по отношению к Холмсу!
Этот человек способен был вывести из себя и святого - но он был моим другом, мои самым дорогим другом. Как я мог столько всего наговорить? "И не будь вы таким... таким жалким бездушным автоматом..." Да что на меня нашло?
Я знал Холмса слишком хорошо - с головой погрузившись в очередное расследование, он благополучно забывал обо всем на свете - включая меня самого. А последнее наше расследование обычным назвать едва ли было возможно - то, насколько опасен Смит, я умудрился понять даже недавнем своем состоянии беспросветного отчаяния. Следовательно, все действия Холмса были оправданы - что бы ни думал по этому поводу я лично.
Мне следовало бы уже привыкнуть к его образу действий. Я же прекрасно знал, что у него и в мыслях не было меня обидеть - как я мог наговорить ему столько ужасных вещей?
Я всегда верил в справедливость и честную игру - разве честно и справедливо было не дать Холмсу ни шанса оправдаться, объяснить его чудовищную выходку? Даже закоренелый преступник вправе пытаться защитить себя - я же лишил этой возможности единственного дорогого мне человека.
Да что из меня за друг, в самом деле?
Внезапный поток воды хлынул с карниза, под которым я проходил - прямо мне в лицо. Теперь-то уж точно на мне сухой нитки не осталось. Меня неудержимо затрясло - от холода и осознания того, как мерзко я поступил по отношению к человеку, чье мнение было единственным важным для меня в целом свете.
Продрогший до костей, я подумал было, что стоит подозвать кэб, но секунду спустя понял, что сегодняшним утром, когда ко мне примчалась перепуганная миссис Хадсон, вылетел из дому в такой спешке, что о портмоне позабыл напрочь. Завалявшейся в карманах мелочи едва хватило на дорогу к Кэлвертону Смиту и обратно не Бейкер-стрит.
Внезапно решившись, я повернул обратно. Оставлять разговор с Холмсом на завтра? Нет уж, я извинюсь перед ним сегодня, он этого заслуживает.
Я возвращался на Бейкер-стрит, собираясь сделать все возможное, чтобы спасти все, что осталось моими стараниями от нашей прежней дружбы.
ХОЛМС
Я сидел в кэбе, тщетно пытаясь заслониться от почти горизонтально летящих в лицо капель дождя и гадая, не переусердствовал ли я в своем представлении для Кэлвертона Смита. Несмотря на скормленный мне суп и несколько ячменных лепешек, чувствовал я себя отвратительно слабым и снова и снова подгонял кэбмена, больше всего желая оказаться сейчас дома.
Однако же, винить во всем мне следовало лишь себя самого. Более того, Уотсон оказался на улице в такую погоду тоже по моей вине, так что, свались мы оба с пневмонией по результатам этой ночной прогулки - ответственность будет исключительно на мне.
Я отчаянно надеялся, что у моего доктора хватило здравого смысла взять кэб, а не идти в Кенсингтон пешком. Временами его упрямство было поистине невыносимым - будем надеяться, что не в этом случае.
Я как раз поднимал повыше воротник пальто, когда внезапно увидел своего друга собственной песоной. Бедный Уотсон! Выглядел он так, как будто прогулялся под водостоком. Промокший с головы до ног, он шел в мою сторону.
Я перевел дыхание - не требовалось семи пядей во лбу, чтобы по его выражению лица догадаться о том, что он возвращается на Бейкер-стрит извиняться. Я постучал в крышу кэба, давая кэбмену знак остановиться - и выскочил ему навстречу.
-Уотсон! - воскликнул я, перекрикивая шум дождя.
Он обернулся на звук моего голоса - и на его лице мгновенное облегчение сменилось смущением. Да уж... Впрочем, время и место для выяснения отношений не самые подходящие.
-Вы словно в Темзе искупались, дорогой мой, - проговорил я, хватая его за руку и буквально заталкивая в ожидающий нас кэб; то изумление, с которым он это воспринял, немало меня позабавило. - Назад на Бейкер-стрит! - крикнул я кэбмену, забираясь в кэб вслед за другом.
-Холмс... - начал было он неловко, поднял на меня глаза - и закончил явно не так, как собирался. - Вам не следовало выходить на улицу в ваше нынешнем состоянии.
-Вам, знаете, тоже не следовало, - парировал я. - Я еще издалека заметил, что вы прихрамываете. Бога ради, почему вы не вызвали кэб?
-Вся мелочь, обнаружившаяся у меня в карманах, ушла на то, чтобы успеть добраться на Бейкер-стрит раньше Смита, как вы мне и велели, Холмс, - отозвался он, с усталым вздохом откидывая голову на спинку сиденья.
Господи.
В который уже раз, охваченный стыдом и раскаянием, я загадал, чтобы пневмония обошла нас стороной.
Мой доктор сидел, прикрыв глаза, а я мрачно созерцал никак не желающий уняться дождь. Вскоре мы были на Бейкер-стрит, а спустя несколько секунд уже подъехали к знакомому дому. Я выскочил наружу, швырнул соверен кэбмену и принялся разыскивать ключи в карманах пальто.
Уотсон выбрался следом - чуть более неловко чем обычно, и я с болью заметил, что прихрамывает он довольно сильно - верный признак утомительного безрадостного дня. Моими стараниями утомительного и безрадостного.
Я нащупал наконец-то ключ, но прежде чем успел вставить его в скважину, дверь распахнулась и на пороге возникла миссис Хадсон - воплощение домашнего уюта в этот ужасный холодный вечер.
-Господи, мистер Холмс, заходите быстрее, пока холл не затопило, - сокликнула она, отступая. - Как хорошо, что вы вернулись, доктор. Я так переживала, что зря отпустила вас без кэба... - судя по всему, сказать по этому поводу ей было что, но чувство такта удержало.
Когда Уотсон передал ей свое вымокшее пальто, я заметил, что моего друга неудержимо колотит озноб - и подтолкнул его к дверям гостиной. Все-таки, он вовсе вымотался - потому что даже не попытался возражать.
В дверях, впрочем, пришлось остановиться - остолбенев, мы смотрели на открывшуюся нашему взору картину.
Камин пылал, около него на креслах лежали два халата и стояли тапочки. На каминной доске исходил паром горячий чайник и две чашки.
Я кашлянул, пытаясь прогнать засевший в горле комок - и с усмешкой обернулся к Уотсону.
-Поистине незаменимая женщина, а? - отозвался он, перехватив мой взгляд, в его собственных глазах мелькнула тень привычной улыбки.
-Абсолютно незаменимая, - подтвердил я, помогая другу снять прекратившийся в раскисшую тряпку пиджак и набрасывая ему на плечи теплый халат. - Слышали бы вы, какую головомойку мне устроили после вашего ухода.
Он явно смутился, но тут же изумленно поднял на меня взгляд.
-Вам устроила головомойку миссис Хадсон?!
-Вот именно, - фыркнул я, засунув ноги в тапочки и завязывая пояс халата. - "Мистер Холмс, вы ведете себя как ребенок!" И это, знаете ли, было только начало.
Он усмехнулся, глядя как я наливаю чай и добавляю в него молоко.
-Осторожно, горячее, - сказал я, передавая ему чашку и дуя на обожженые пальцы.
-Просто гениальное наблюдение, мистер Холмс, - пробормотал мой друг, тяжело опускаясь в кресло у камина. Я не сдержал улыбку - замечание это для моих ушей явно не предназначалось. Слава Богу, его уже не трясло.
Взяв собственную чашку, я опустился в свое привычное кресло напротив. На минуту в комнате воцарилось неловкое молчание, прервать которое - я знал это! - придется мне.
Я кашлянул, решившись...
-Уотсон...
-Холмс?
Прозвучало это одновременно и мы рассмеялись, а затем я торопливо продолжил.
- Уотсон, позвольте я... Я много всего передумал за последний час... - поднявшись, я разжег трубку, пытаясь вспомнить, что же я планировал сказать. Подобные сцены никогда не были моим сильным местом. После безуспешных попыток облечь все свои недавние размышления в слова, я махнул руокй и решил для разнообразия попытаться хоть раз руководствоваться не рассудком, а сердцем.
-Знаете... я пришел к выводу... словом, все, что вы говорили - абсолютная истина.
Он едва не выронил чашку из рук.
-Холмс... к истине это не имеет ни малейшего отношения.
-Я еще не договорил, Уотсон. Все это истина... было истиной в тот момент. Я действовал абсолютно безрассудно. И сейчас я не в силах хоть как-то оправдаться за то, как чудовищно я с вами поступил. Я сам для себя слов оправдания не нахожу....
Я запнулся на миг, глубоко вздохнул и продолжил:
-Я могу только извиниться перед вами. Я знаю, что за сегодняшнее прощения мне нет, но все же... Вы меня когда-нибудь простите, дорогой друг?
Он задумчиво созерцал собственную чашку - и я едва ли мог с уверенностью сказать, чем был вызван заливший его лицо румянец - смущением или жаром, стараниями миссис Хадсон исходящим от пылающего камина.
За несколько секунд молчания я успел испугаться, что он действительно не примет мои извинения - ничего дургого я и не заслуживал. Наконец доктор неторопливо поднялся из кресла - и наши глаза оказались на одном уровне.
-Тому, что я сказал вам, Холмс, нет оправдания. Я повел себя абсолютно непростительно, и даже шанса вам не дал объяснить ваши действия. Так что я тоже ужасно перед вами виноват. - наши взгляды встретились - и я понял, что меня давно простили, как прощали всегда.
-Ну что же, значит все перед всеми извинились и все всех простили... - проговорил я неловко.
Негромкое покашливание за нашими спинами заставило нас обоих обернуться.
-Доктор, вы, я предполагаю, остаетесь на ужин? - невозмутимо осведомилась миссис Хадсон.
Переглянувшись, мы расхохотались впервые за долгое время.
Объяснениям придет свой черед, и о совершенных ошибках мы еще поговорим. Наверное я знал лишь одно - никогда больше я не позволю собственным безрассудным действиям разрушить наши отношения с этим удивительным человеком, с такой готовностью прощающим меня. Так что избави меня Бог от повторения подобных ошибок.
Fin